Неделя о Страшном Суде: вечны ли адские муки

Как может Бог, который зовет к себе всех труждающихся и обремененных, допустить для кого–то возможность вечных мук. Эта мысль занимала многих богословов. Так родилось учение об «апокатастасисе», постепенном избавлении от мук и соединении с Богом всех людей и даже падших ангелов. Почему оно осуждено?


Страшный суд. В.М. Васнецов, Фрагмент фрески Владимирского собора в Киеве

Наша любовь и доверие к святым Православной Церкви выражается в том, что мы с любовью и доверием читаем их творения. Но всегда ли творения святых содержат только строго православное учение? Нет ли в святоотеческих текстах «камней преткновения», споткнувшись о которые, мы можем впасть в ересь?

Египет и Палестина в IV-VI веках были цветущим садом монашеского жития, преисполненным суровых аскетических подвигов и трезвенного внимания к себе. Однако строгость жизни не уберегла многих тогдашних подвижников от погрешения в вероучении и от восприятия еретических мнений.

Источником этих мнений был Ориген, знаменитейший учитель Александрийской школы III века, богослов, истолкователь Священного Писания, аскет и подвижник. Его слава была столь велика, что ложные его мнения распространялись наравне с верными, а почитатели его таланта, «оригенисты», принимали его предположения и намеки как бесспорные утверждения.

Его идеи, соборно рассмотренные только существенно позже ― в 543 году на поместном Константинополе Соборе ― включали и представление о том, что после Второго Пришествия муки грешников будут не бесконечными, хотя и длительными, а в конце концов все разумные существа (и, возможно, даже диавол) будут восстановлены в первоначальном безгрешном состоянии и соединятся с Богом (это учение впоследствии было названо «апокатáстасис», от греч. ἀποκατάστασις ― восстановление).

Казалось бы, Ориген, описывая спасение всех и каждого ― и людей, и ангелов, ― рисует картину, соответствующую безграничному милосердию Божию и всесильной победе Христа над смертью ― что в конце веков Бог будет всяческая во всех (1 Кор. 15:28) и что узрит всякая плоть спасение Божие (Лк. 3:6).

Но как мог столь почитаемый богослов и знаток Священного Писания пренебречь евангельскими словами об агнцах и козлищах, что пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25:46)? ― На этот вопрос у Оригена есть тонкое философско-филологическое построение: «будущий век», по его мнению, не является полным синонимом «вечности»; по сравнению с абсолютной Божественной вечностью даже райский будущий век мал и конечен, а после него настанут еще новые.

Кроме того, по мнению Оригена, мучения грешников в «ближайшем» будущем веке не обязательно продолжатся в последующих ― «в грядущих веках Бог явит богатство благодати Своей в благости, и величайшим грешником, похулившим Духа Святого и находящимся под властью греха как во всем нынешнем веке, так и от начала до конца в будущем веке, после этого (не знаю, каким образом) распорядится к его благу» («О молитве», 27.15).

Выстраивая такую «лесенку» из «будущих веков», Ориген постепенно возводит по ней всех разумных существ: «некоторые достигнут невидимого и вечного бытия на первых же порах, другие только потóм, а некоторые даже в последние времена, и то только путем величайших и тягчайших наказаний и продолжительных, так сказать, многовековых, самых суровых исправлений» («О началах», 6.3). И хотя Ориген оговаривается, что говорит «гадательно, ничего не утверждая однозначно», его самого увлекают мысли о множественности миров, о возможности исправления падших ангелов и даже нового падения спасшихся людей.

Блаженный Иероним Стридонский (†420), отправляя Авиту свой латинский перевод книги Оригена «О началах» (в которой подробно изложены идеи апокатастасиса) предупреждал в письме: «Приими же что ты просил, но знай, что в этих книгах ты должен очень многого отвращаться и, по слову Господа, ходить между скорпионами и змеями» (Письмо 100, к Авиту).

Эти змеи и скорпионы были безопасны тем святым, которые осторожно читали Оригена и извлекали из него много полезного, но ради тех, кто получил ядовитые укусы, в 543 году в Константинополе собрался Поместный Собор, на котором были приняты 10 анафематизмов против оригенистов. 9-й из них гласит: «Кто говорит или думает, что наказание демонов и нечестивых людей временно и что после некоторого времени оно будет иметь конец, или что будет после восстановление (ἀποκατάστασις) демонов и нечестивых людей, ― да будет анафема». Впоследствии эти анафематизмы были включены в Деяния V Вселенского Собора 553 года, а осуждение Оригена было подтверждено на VI и VII Вселенских Соборах.

Учение Православной Церкви всегда было таково, что эта временная жизнь ― лишь подготовка к вечности, она подобна экзамену, после которого не будет никаких пересдач. «Здесь делание — там воздаяние, здесь подвиг — там венцы», ― говорит прп. Варсонофий Великий. А в представлении Оригена не только в тысячи раз умалялось значение этой жизни (ибо будут следующие), но, что еще страшнее ― почти уничтожалась человеческая свобода.

Если все люди: блудники и преподобные, палачи и мученики ― будут приведены в одинаковое состояние безгрешности и близости к Богу, то в чем тогда смысл христианского подвига, служения ближнему, веры, надежды и любви?

Бесспорно, Господь хощет всем спастися и в разум истины приити (1 Тим. 2:4), это желание присуще и святым, они желают остальным людям также приобщиться к благодати ― но не ценой свободы. Как говорится, «насильно мил не будешь».

К сожалению, споры о конечности адских мук не закончились и после эпохи Вселенских Соборов. Ситуация сильно осложнялась тем, что святитель Григорий Нисский, брат святителя Василия Великого, в своих сочинениях неоднократно высказывал предположения о том, что грешникам возможно будет воссоединиться с праведниками после того, как пройдут очистительный огонь мучений.

Так, в «Слове об усопших в вере» он писал: «Премудрость Божия нашла такой план: допустить человеку быть в том, что он для себя избрал, дабы вкусив от зла, которого возжелал, и на опыте познав, что на что он променял, он невольно востек бы назад по причине желания первого блаженства, сбросив всякую страстность и бессловесность, как некий груз естества, и очистив себя или в настоящей жизни чрез трезвение и любомудрие, или после преставления туда ― чрез плавильную пещь очистительного огня».

Апелляция к авторитету святителя Григория смущала православных не только во время споров с оригенистами, но и десять веков спустя, в полемике с католиками о чистилище. Святитель Герман Константинопольский в VIII веке пытался обелить Нисского святителя, обвинив еретиков в искажении его творений, но, увы, слишком часто у свт. Григория встречается эта мысль, чтобы можно было ее приписать перу недоброжелательного книжника.

Что же остается? ― Признать, что великий пастырь и святитель, удостоенный наименования «отец отцов» на VI Вселенском Соборе, богослов и ритор ― заблуждался в этом вопросе. Он был свят, но не безгрешен (ибо безгрешен только Бог) ― потому и заблуждался. Писания его исполнены мудрости и духовной пользы, но это отдельное мнение ― заблуждение.

Преподобный Варсонофий Великий, будучи спрошен учениками о книгах Оригена и мнении святителя Григория Нисского, отвечал так: «Послушайте, что Бог открыл мне за три дня до того, как вы написали мне свой вопрос. Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии; ибо апостол говорит: мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем (1 Кор. 13:9), и еще: одному дается Духом то и то, но не все дарования одному человеку. Зная, что действия Божии непостижимы, Апостол воззвал: О, бездна богатства и премудрости и вéдения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? (Рим. 11:33-34)

Святые превзошли своих учителей и, сделавшись учителями духовными, Духом Святым говорили то, что вверялось им с утверждением от Него; говорили и то, что им было преподано прежними учителями их, не исследуя слов их, тогда как им дóлжно было исследовать оные и чрез молитву к Богу и вопрошения просвещенных Духом удостовериться, справедливы ли они. Таким образом, перемешались учения, и всё, что говорили сии святые мужи, их имени приписывалось. Итак, когда слышишь, что кто-либо говорит о себе, что он от Духа Святого слышанное поведает, то сие несомненно, и мы должны тому верить.

Если же святой муж (имеется в виду свт. Григорий Нисский ― П.К.) и говорит о вышеупомянутых мнениях, то не найдешь, чтобы он подтверждал словá свои, как бы имел утверждение свыше, но они проистекли из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие. Вот, вы слышали всё мое разумение; безмолвствуйте отныне и упражняйтесь о Боге и, оставя празднословие, будьте внимательны к страстям вашим, за которые потребуется от вас ответ в день судный» (Прпп. Варсонофий Великий и Иоанн Пророк. Руководство к духовной жизни в ответах на вопросы учеников. Вопрос 610).

Петр КОРОЛЕВ (ныне иеродиакон ПАНТЕЛЕИМОН)

Версия для печати

Тэги: Духовная жизнь  Святые  Жизнь после смерти