Как победить грех

О том, как научиться видеть свои грехи, с чего начинать борьбу с ними и как при этом не впадать в духовную ипохондрию, мы поговорили с протоиереем Владимиром ВОРОБЬЕВЫМ, настоятелем храма святителя Николая в Кузнецах, ректором ПСТГУ.

"Борьба гладиаторов с дикими зверями". Иллюстрация из книги Д. Роуза "Популярная история Рима". 1886 год

Естественная святость

— Святые отцы говорили, что блаженны не те, кто воскрешают мертвых, а те, кто видят свои грехи. Почему?
— Всякое чудо совершается Богом. Чудо совсем необязательно свидетельствует о высоте жизни того, кто об этом чуде молился. Бывает, что чудо происходит по вере того, кто о нем просит, или потому, что оно очень нужно кому-то неведомому нам. А вот если человек видит свои грехи, это точно означает, что его душа достигла высокого состояния. Это обретение духовного зрения, может быть, какое-то внезапное озарение, прозрение, дарованное Богом вдруг по каким-то причинам, а может быть, результат долгой духовной работы, духовного роста, очищения сердца. Последнее — особенно редкое и драгоценное достижение. Именно об этом сказано: «Человек, сподобившийся видеть свои грехи, выше того, кто сподобился видеть ангелов».

— Есть такое мнение, что пороки — это продолжение естественных потребностей человека. Как увидеть момент, когда они переходят из одного в другое?
— У святых отцов-подвижников, которые на собственном опыте изучили науку духовного возрастания и оставили нам свои наблюдения, есть учение о страстях. В этом учении говорится о том, что страсти не присущи созданной Богом природе человека, а есть порождение первородного греха, т. е. греха непослушания и отхода от Бога, который совершен первыми людьми, Адамом и Евой — первым родом человеческим. В их грехопадении первозданная природа человека исказилась. И вот этой искаженной природе — как ее назвать, естественной или противоестественной? — стали свойственны страсти. Если обозначить точку отсчета там, где начинается история падшего человечества, то можно сказать, что для падшего человека грех является естественным состоянием в том же смысле, как для всякого рожденного человека состояние болезни является естественным. С этой позиции легко оправдать любой грех, можно сказать, что все естественно. Такая тенденция теперь распространяется на Западе, да и нам ее навязывают. То, что раньше называли блудом, теперь называют нормой. Раньше считали содомский грех противоестественным извращением, а теперь называют просто нетрадиционной, но вполне допустимой, тоже естественной ориентацией. Примеров такой «легализации» греха теперь можно привести сколько угодно. Логики здесь, однако, нет. Ведь, если болезнь считать естественным, т. е. нормальным состоянием, то каким тогда придется считать состояние здоровья — сверхъестественным, выходящим за пределы нормы? Тогда спрашивается, зачем лечить больных, кто это будет делать? Кто тогда может требовать здорового образа жизни, развития медицины и т. п.?

Христианское учение логично, оно утверждает жизнь, а «узаконивание» греха проистекает из неверия — безбожия и несет с собой смерть.

Богооткровенное библейское и христианское учение говорит, что человек по своему естеству создан безгрешным. В момент потери первозданной чистоты падшей человеческой природе становятся присущи греховные страсти, подобные болезненным генам, искажающим нормальный генотип и порождающим склонность к болезням. Другой образ греховных страстей: семена сорняков, живущие в земле, из которых вырастают терния и губят урожай, всевозможные микробы и насекомые-паразиты, с которыми мы боремся, т. к. нормой считаем здоровье, а не болезнь, здоровые и полезные растения, а не испорченный паразитами посев. Страсти порождают грех, не естественное, а искаженное, извращенное состояние природы человека. Ввиду единства человеческого рода это искажение становится присущим каждому человеку, т. е. его прежде свободная воля поражена врожденной болезнью, оказывается греховно зависимой, неспособной самостоятельно противостоять греховным страстям.

— Получив от рождения искаженную грехом природу, человек уже не может освободиться от своей «падшести». В чем же тогда его вина?
— Это было бы справедливо, если бы Богочеловек Иисус Христос не пришел на землю в человеческом естестве, чтобы исцелить, освободить от греховного плена и дать возможность каждому падшему человеку свободно избрать спасительный путь приобщения к победе Христовой над грехом и вечной смертью. Это приобщение совершается в Церкви, и каждый человек может сделать этот свободный выбор. Представьте себе пленника, прикованного к дереву и не могущего порвать свои узы. Но он может закричать изо всей силы и призвать на помощь идущего вдалеке свободного человека — и тогда будет спасен. Если он не поверит («все равно он меня не услышит») или испугается («а вдруг мои враги услышат, как я кричу, и вовсе меня убьют»), то останется в плену. Будучи пленником, он остается свободен настолько, чтобы быть способным избрать спасение. Отказавшись от спасительной возможности, он сам уже повторяет грех Адама и Евы и становится лично виновным.

— В чем разница между страстью и грехом?
— Страсть — это состояние плена, когда человек одержим. Это — зависимость. Очевидным примером такой одержимости являются наркомания, алкоголизм. Подобным образом действует любая страсть. А грех — это то, что под влиянием этой зависимости человек совершает. Например, наркоман торгует наркотиками, употребляет их, пьяница напивается пьяным.

— Как практически можно отследить, когда ты еще просто вкусно ешь, а когда это уже страсть чревоугодия?
— Это как раз относится к умению видеть свои грехи. Мне рассказали одну историю про недавно почившего коптского патриарха Шенуду. Когда он был в Америке, его пригласили на трапезу. Патриарх Шенуда сел за стол, а его сопровождающий достал красивую деревянную коробочку, в ней оказались сушеные финики. Коробочку эту он поставил перед патриархом. На столе было вино, всем наполнили бокалы. Патриарх Шенуда попросил налить ему воды и в эту воду капнул несколько капель вина. В то время как все угощались, он съел два-три сушеных финика и запил этой водой с вином. В ответ на удивленные вопросы окружающих его спутник сказал, что он всегда так ест. Мы знаем о святых, которые ели один ломоть хлеба в неделю. Преподобный Серафим два года питался только травой снытью и водой, больше ничем. Потребности человека в еде очень невелики, но обычно нами движет страсть чревоугодия.

Неуместный формализм

— Как на исповеди избежать юридизма в понимании того, что есть грех?
— Сам юридический подход является следствием греха. Когда в сердце человека нет любви к Богу и к людям и он не боится быть злым, приходится законом ограждать его жизнь от гибели, а общество — от него. Есть грехи, которые хотя и вредят жизни человека с Богом, но все же не выводят его за ограду Церкви. Если мы к этим грешкам начнем применять каноны: не помолился сегодня — вот тебе епитимия, съел лишнего за ужином — вот тебе по канонам такого-то Собора такая-то епитимия, — это будет, конечно, совершенно неуместный юридизм. Типичным проявлением формализма является довольно распространенное явление, когда на исповеди человек произносит какую-то заученную формулу, потому что не умеет увидеть свой грех, а необходимость исповеди перед причастием понимает как какую-то магию. Избежать этого можно, поняв, что Богу никакие формулы не нужны. «Сыне, дай Мне сердце твое», — говорит Бог человеку. Это значит, что Богу от согрешившего человека нужно только сердечное раскаяние и решимость больше не грешить.

— Необходимо ли чувство сокрушения каждый раз, когда исповедуешься?
— Исповедь — всего лишь некоторая составляющая покаяния, но еще не само покаяние. Можно прийти на исповедь, рассказать все о своих грехах и не покаяться. На исповедь часто приходят люди, охотно открывающие свою душу, обнажающие свои греховные дела и навыки. Например, человек говорит: «Я опять напился, я опять дебоширил, я опять бил и оскорблял близких». Отвечаешь: «Но ты ведь уже говорил об этом две недели назад, и ничего не изменилось. Обещай, что ты больше не выпьешь ни одной рюмки». А он начинает торговаться: «Ну немножко-то можно?» — «Нет, совсем нельзя. Увидел бутылку и беги бегом!» — «Ну, мне надо подумать». И все продолжается по-прежнему, т. к. решимости покончить с грехом у человека нет. Таинство покаяния предполагает несколько этапов. Прежде всего — осознание своей греховности. Но это только начало. Далее необходимо сожаление о том, что согрешил. Если человек сожалеет, он должен захотеть выйти из этого состояния. Когда он приходит и говорит о своем грехе вслух на исповеди с сердечным сокрушением, священник читает над ним разрешительную молитву. Бог прощает грехи, а священник ему об этом говорит. Дальше есть замечательный обычай — целовать Крест и Евангелие. Большинство делает это автоматически, не думая о том, что это значит, а ведь раньше, когда свидетеля приводили в суд, он должен был целовать Крест и Евангелие в знак того, что будет говорить правду. Такую же присягу верности перед Крестом и Евангелием давали воины при вступлении в армию. Какое обещание дает тот, кто исповедуется? Обещание быть правдивым и верным, и больше так не грешить. Таким образом, покаяние включает в себя осознание греха, сокрушение, желание преодолеть это свое греховное состояние и получить прощение, а главное — твердую решимость больше не возвращаться к этому греху.

Главная страсть

— Насколько человек должен входить в исследование своих грехов?
— Если покаянная работа в душе заменяется бездейственным самоанализом, то есть копанием в своем гное, но при этом человек ничего не делает, чтобы исцелиться, то это прелесть. Это вредно и даже смертельно опасно. Такое самокопание не есть духовная жизнь. Святые отцы говорили, что человек, желающий духовного возрастания, должен понять, какая страсть в данный момент сильнее всего разделяет его с Богом, и именно с этой страстью начать бороться. Например, чревоугодие. Значит, нужно сосредоточиться прежде всего на борьбе с этой страстью. А когда ее победишь, тогда смотри, какая следующая страсть вылезла на первое место. Это похоже на то, как сражаются на войне.

— Как же найти в себе эту главную страсть?
— У каждого человека есть совесть, она и подскажет. Совесть — это голос Божий в душе человека. Если человек слушает голос своей совести и поступает в соответствии с тем, что он слышит, то этот голос будет звучать все более ясно и будет направлять его.

— Что делать, если человек давно в Церкви, часто и подробно исповедуется, но не видит за собой грехов? В чем ему каяться?
— Этому человеку нужно от всего сердца читать молитву святого Ефрема Сирина: «Боже, даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждать брата моего». Если человек не видит своих грехов, это очень дурной знак, это значит, что его душа в тяжелом состоянии. Великие святые чем ближе подходили к смерти, чем совершеннее становились, тем больше ужасались своим грехам. Известно, как преподобный Сисой Великий, когда умирал, плакал, и ученики его спрашивали: «Авва, что же ты плачешь? Ты же всю свою жизнь каялся, ты очистился, ты готов!» А он отвечал им: «Не знаю, положил ли я начало покаянию?» — хотя прожил всю жизнь в пустыне. Это подобно тому, как если на телегу, облепленную грязью, кинуть еще одну лопату такой же грязи, никто не заметит. А вот если на белоснежную скатерть поставить маленькую чернильную точку, то она режет глаз. Так и в душе. Когда она очищается, человек лучше видит свои грехи. Если человек действительно живет духовной жизнью, то чем больше он ходит в церковь, чем больше он молится и трудится над собой, тем сильнее он переживает каждое свое неправильное слово, каждый свой взгляд и осознает это как грех.

— Что делать, если грехи все время одинаковые? Вроде бы стараешься исправляться, а ничего не меняется?
— Это значит, что плохо стараешься. Господу ведь угодно, чтобы мы исправлялись, поэтому Он всегда нам помогает в этом, если мы по-настоящему хотим исправиться. А если человек не исправляется и все у него одно и то же, значит, он просто говорит о покаянии, а на самом деле у него такой цели нет. Он пребывает в состоянии самообмана, что на языке аскетики называется прелестью.

— Дайте, пожалуйста, практический совет, как все-таки научиться видеть свои грехи?
— Нужно прежде всего об этом молиться. Но есть еще очень хороший способ. Можно спросить: «Ты гордый?», человек скажет: «Нет, я не гордый. Не замечал в себе такого греха». Или спросить: «У тебя есть блудная страсть?», а он отвечает: «Я не блудник, ничего такого плохого не делаю». Его ответы говорят о том, что он свои грехи не видит. Но каждой страсти, каждому греху соответствуют противоположные добродетели. При этом чем больше человек грешит, тем меньше у него добродетели. Поэтому если спросить: «Ты смиренный?», то на это каждый скажет: «Нет, все-таки у меня смирения нет». А раз нет смирения, значит, есть гордость. Или на вопрос «Ты целомудренный?», он скажет: «Ну какой же я целомудренный?..» Значит, блудная страсть в нем действует. Проверять себя можно не по грехам, а по добродетелям.

— Но ведь если так себя проверять, все грехи в себе найдешь!
— Вот и хорошо. Увидишь таким способом и какой грех сильнее, какой больше мучает. И легче будет исправляться!

Беседовала Екатерина СТЕПАНОВА

Версия для печати

Тэги: Церковные таинства  Духовная жизнь  Исповедь  Покаяние  Борьба со страстями