Экокатастрофы в России: где предел?

Чистый воздух и вода нужны всем. В борьбе «за экологию» даже лидер не нужен, главное — активное неравнодушие граждан. Почему же в России их так мало?

Не наша идея

Возможно, в России забота об окружающей среде еще не скоро сможет стать национальной идеей. Другое дело — Западная Европа и США. В этих странах — развитых, благополучных — нетронутой природы осталось всего 4-5 процентов. Поэтому так рьяно там и защищают все, что осталось. Проехать на машине там, где нельзя, — серьезное преступление, подстрелить утку не в сезон — немыслимо, а уж построить коттеджный поселок или заводик на территории заповедника — да сами жители никогда этого не позволят. Жители Германии, например, устраивают регулярные массовые, несогласованные с властями акции протеста против перевозки ядерных отходов из Франции — в 2010 году поезд с отходами шел к месту назначения 92 часа (а не 10-12) из-за того, что дорогу перекрывали активисты. Примечательно, что протестовали не только немцы, но и французы: все-таки соседи. Американцы минувшей осенью узнали, что через несколько штатов планируется проложить нефтепровод. Увидев в этом риск для экологии, более 8 тысяч человек устроили пикет около Белого дома. При острой реакции общества властям и монополистам приходится вступать в диалог с протестующими и искать приемлемые для обеих сторон пути решения проблемы.

Исчезают люди, звери, города

В России экологические катастрофы происходят каждые несколько лет, гибнут люди, но до недавнего времени никакой особенной реакции в обществе это не вызывало.

В 1991 году погибло Аральское море — из рек, впадающих в него, десятилетиями забирали воду. До 1970 года в этом четвертом по величине соленом озере мира обитало 34 вида рыб. В настоящее время в Арале осталось меньше трети воды, пустыню на месте высохшего моря назвали Аралкумом. Песок и соль со дна разносятся по всему региону, уничтожая посевы. Усыхание моря привело к изменению климата в Приаралье: летом стало еще жарче, зимой — холоднее. Сбрасывавшиеся в озеро отходы стали причиной отложения на высохших участках пестицидов и других сельскохозяйственных химикатов, которые теперь разносятся ветром на 500 километров. Среди людей, живущих в окрестностях, стали более распространены респираторные и онкологические заболевания. По сути, от природы на прилегающих территориях остались только колючки, приспособленные к росту на солончаках. Ни один из видов рыбы не выжил, единственный обитатель высыхающего моря теперь — рачок длиной чуть больше сантиметра.

В 1994 году произошла Усинская катастрофа в Коми: из-за нескольких прорывов нефтепровода в леса вылилось более 100 тысяч тонн нефти. Примечательно, что в России об этом происшествии знают очень мало, хотя масштаб катастрофы сопоставим с разливом нефти в Мексиканском заливе. Усинский разлив нефти — самый крупный на суше. На территории 7 квадратных километров флора и фауна уничтожены полностью, в пяти поселках рядом с местом катастрофы была объявлена чрезвычайная экологическая ситуация. Десять лет место аварии было зоной экологического бедствия. Общий ущерб оценивается в 26 миллиардов рублей.
В 1999 году на Зеленчугской ГЭС пытались «перебросить» в реку Кубань крупнейшие реки Карачаево-Черкесии, что привело к экологической катастрофе и уничтожению уникального Эльбурганского заповедника, из-за засухи, вызванной изменением климата в экосистеме, погибли многие виды растений и животных, в том числе редчайшая «королевская» форель. Жители 50 окрестных сел получают воду из помутневшей реки Зеленчук только по расписанию, из-за чего в регионе распространились кишечные заболевания.
Со времени Чернобыльской катастрофы прошло 26 лет. По данным Гринписа и международной организации «Врачи против ядерной войны», в результате аварии только среди ликвидаторов умерли десятки тысяч человек. Непригодными для проживания остались 150 тысяч квадратных километров вокруг АЭС. Впрочем, несмотря на весь ужас трагедии, кто-то видит в ней и плюсы: американский «Форбс» признал зону вокруг аварии «суперэкстравагантным туристическим местом, где можно и отдохнуть, и увидеть то, чего нигде больше не увидишь». Несколько туристических фирм предлагают отдыхающим сфотографироваться на фоне саркофага и знаменитого колеса обозрения в Припяти.
В 2005 году взорвался китайский химический завод в Харбине недалеко от российской границы, химикаты попали в реку Амур.
2009 год — Саяно-Шушенская ГЭС. Погибло 75 человек, пострадала экосистема Енисея, после аварии в реку попало минимум несколько десятков тонн машинного масла, погибло 400 тонн форели.

Почти все эти катастрофы произошли из-за человеческой халатности, непрофессионализма, равнодушия. Сейчас скрыть такие события от людей невозможно, а вот полвека это удавалось. Так, в 1940-х годах была затоплена одна восьмая часть Ярославской области, там строили Рыбинское водохранилище. Так появилась «русская Атлантида» — Молога. Жителей города вывезли за два месяца до затопления, около 300 человек отказались покидать свои дома, приковывали себя цепями — и были затоплены заживо. Когда уровень воды падает, город-призрак появляется на поверхности, что очень любят показывать в разных передачах мистического толка, но никаких попыток хотя бы перезахоронить останки, которые вода вымывает с кладбищ, пока не было. В 2003 году общественной организацией «Землячество мологжан» было предложено создать Национальный парк в память о Мологе, но сейчас время от времени идут только стояния (люди приходят почтить память погибших) у часовни на берегу водохранилища. Память о затопленных землях жива стараниями отца Анатолия, священника из села Прозорово. В общей сложности при строительстве Рыбинского и Угличского гидроузлов и заполнении водохранилища разрушены и затоплены около 800 сел и деревень, 6 монастырей и более 50 храмов.

Авария на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009 году унесла жизни 75 человек. В Енисей попало несколько десятков тонн нефтепродуктов, погибло 400 тонн форели

Готовность номер один?

В новой России экология — одна из самых легальных тем в разного рода протестных движениях. Самое громкое «экологическое» дело последних лет — Химкинский лес. Скоростная магистраль Москва — Санкт-Петербург, которую начали прокладывать сквозь его территорию и которая вызвала протест населения, все же построена, деревья вырублены, но действия защитников леса вызвали огромный общественный резонанс и обратили на себя внимание первых лиц государства и международного сообщества (акции в поддержку российских экологов проходили в Гонконге, Париже и Берлине). Единого мнения, включающего, например, экономическую составляющую — хуже или лучше будет Химкам с новой дорогой и без старого леса, так и нет. Несмотря на это, скандал вокруг строительства показал — сегодня и россияне готовы обсуждать экологические проблемы и защищать свое право на чистый воздух.

— Конечно, экология — это не то, что интересует людей в России в первую очередь, — говорит Игорь Подгорный, член «Гринпис». — Наибольшую активность сегодня все же проявляют жители столиц. Если отъехать от Москвы на 500 километров, понятно, что там перед людьми стоят другие первостепенные задачи — выжить, прокормить детей. Но тем не менее народ у нас индифферентный и безразличный только в сознании чиновников. Когда люди видят за окном курганы мусора, они начинают интересоваться тем, что можно с этим сделать. В прошлом году впервые Москва вошла в число городов с самым загрязненным воздухом. И это не может не волновать людей.

В борьбе за экологию лидер, который поведет за собой массы, не нужен. Люди собираются и сами, благо, что нынешние средства коммуникации позволяют быстро найти единомышленников. Например, сейчас в Москве планируется провести ветку метро через Битцевский парк, и у жителей есть подозрение, что у новой станции появятся торговые центры и еще один кусок природы исчезнет из столицы. Тем более что проект уже был заморожен, но вдруг опять решили строить. Появилось движение «За чистый воздух Ясенева». Пусть 50 человек, но они собрались и вышли к стройплощадке, потребовали документы на строительство, обнаружили отсутствие такого разрешения и обратились в полицию и прокуратуру. Может быть, решение будет принято в их пользу.

Байкал отстояли

Вроде бы настало время мирных акций. Не надо драться с правоохранительными органами, не надо объявлять голодовки. Можно просто оставить свои подписи под обращениями, просьбами и жалобами. Но не всегда это дает результаты. Тысячи человек подписывались под протестом против нового Лесного кодекса РФ, который фактически дает право арендаторам и регионам распоряжаться землями — вырубать леса, строить, а также обязывает защищать вверенные им территории от пожаров. Многие эксперты считают, что лесные пожары, бушевавшие в 2010 году, — «заслуга» этого документа. Несколько раз принятие Кодекса откладывалось, что-то в нем менялось, но в итоге протестовавшие проиграли. Экономика, возможность продавать и сдавать природу в аренду оказалась важнее ее сохранности. Нетронутых лесов, полей и рек-то у нас еще 45-50 процентов, Европа может только позавидовать. Выходит, несовместимы прогресс и экология? Остается опустить руки, раз изменить ничего нельзя?

Это не так, вспомните Байкал. Да, в 2010 году был снят запрет на работу целлюлозно-бумажного комбината, несмотря на то что Байкал — объект всемирного наследия ЮНЕСКО. Природе края наносится урон. При резком снижении уровня воды происходит высыхание нерестилищ ценных пород рыб, гибнет икра и молодь. Плотина Иркутской ГЭС, не имеющая рыбопропускных устройств, преградила пути миграции рыб, идущих на нерест в верховья Ангары. В водохранилищах ценные породы рыб, такие как осетровые и сиговые виды, вытесняются окунем, сорогой и ершом. Ученые Бурятии сделали вывод: колебание уровня воды из-за работы комбината действует на всю экосистему Байкала, ведет к смешению водных масс, сильному разрушению берегов. Нерестилища, воспроизводство рыбы находятся под угрозой. Но вот на берегу Байкала компания «Транснефть» собиралась в начале нулевых прокладывать трубопровод. В случае аварии на нем Байкал бы погиб. В интернете собирали подписи, в Иркутске проходили многотысячные митинги, и в результате в 2006 году Владимир Путин заявил о необходимости пересмотреть проект и перенести нефтепровод на 40 километров от озера. «Транснефть» переделала проект так, чтобы трубы проходили в 350-400 километрах от зоны водосбора Байкала. И хотя бумажно-целлюлозный комбинат продолжает отравлять экосистему Байкала, смертельная угроза в виде нефтепровода на его берегах озеру больше не грозит. И в этом заслуга только неравнодушных людей.

Пакет с пакетами

В русской деревне не было помоек. Хозяйство было безотходное. Скоту подстилали солому, часть ее шла на крыши. Остатки пищи не выбрасывали, и даже воду после мытья посуды отдавали скоту. Все деревянные изделия, негодные для употребления, сжигали, а пеплом удобряли землю. Металл с этих изделий возвращался в кузницу, так как был дорог. Только черепки глиняной и фарфоровой посуды и чугуна бросали на дорогу для мощения.

— Сегодня в России в хранилищах — огороженных свалках накопилось более 90 миллиардов тонн (!) промышленных отходов, — поделилась статистикой Наталья Соколова, начальник управления Росприроднадзора. — Ежегодно появляется еще 30-40 миллионов тонн бытового мусора, из которого только 4 процента идет на вторичную переработку.

Самое удивительное, что официальных свалок в России — 7,5 тысячи, а несанкционированных — больше 17 тысяч. При этом мусороперерабатывающих предприятий — менее 400. Страна покрывается слоем мусора, но ведь опять-таки территория большая, просто сваливать отходы в кучи можно еще много лет. Проблема в том, что наш мусор переживет и нас, и еще поколения. Все живое — смертно, а вот 90 процентов произведенной когда-либо пластмассы — почти вечно. Сейчас человечество производит в 20 раз больше мусора, чем 50 лет назад, и 40 процентов от него — одноразовая упаковка. Радиус поражения такого привычного предмета, как пакет из магазина, велик — тысячи погибших животных (из-за сброса мусора в Мировой океан), и до тысячи лет он может разлагаться, выделяя вредные вещества.

В начале нулевых столичные власти пытались привить москвичам привычку собирать мусор раздельно, как в Европе: во дворах установили контейнеры для разных типов отходов. Но, во-первых, жители чаще несли все скопом, во-вторых, сборщики мусора все равно сваливали все в одну машину. Несмотря на то что экологи говорят о полнейшем безразличии властей к этой проблеме, осенью глава Департамента природопользования и охраны окружающей среды Антон Кульбачевский сообщил, что в 2012 году раздельный сбор мусора снова будет введен. Во многих странах такая практика давно устоялась: в Швейцарии, например, привезти рассортированный мусор на пункты приема — обязанность законопослушного гражданина, а за выкинутый в окно фантик или окурок можно попасть под суд. США переходит на более экономичную и многоразовую упаковку, в Швеции те, кто сортирует свой мусор, платят половину стоимости вывоза отходов.

У нас к такой ответственности готовы пока не все, тем не менее около 17 тысяч москвичей, прошедших опрос, заявили, что готовы к раздельному сбору мусора и готовы нести вторсырье (сдавать упаковку) обратно в магазины. А вот представители крупнейших торговых сетей им не верят, хотя письма руководству отправили уже более 20 тысяч человек. При этом в Волгограде те же самые торговые сети согласились на прием вторсырья, и сотрудничество с жителями у них складывается успешно. Возможно, раз уж городские власти заинтересованы в чистоте города, получится и у москвичей. Заодно будет возможность доказать, что забота об окружающей среде — наш искренний интерес, а не лишняя возможность пошуметь на абы какую тему.

Анна ЗАХАРЧЕНКО

Версия для печати

Тэги: Общество  Культура  Политика  Социология