В этой электричке ехала дочь клирика храма Покрова Божией Матери (Ставропольская епархия) села Новоблагодарное протоиерея Алексея СТАЦЮКА. Вот что рассказал батюшка корреспонденту «НС».
В этот день у моей дочери был день рождения. Я отговаривал ее ехать в институт, но она настояла. Она села в первый вагон, хотя обычно всегда едет во втором. Это ее и спасло — взрыв прогремел во втором вагоне. Иначе как Божиим заступничеством я это объяснить не могу. Катюша всегда молится перед выходом из дома Николаю Угоднику, его икона висит над нашим порогом.
После несчастья Катя сразу позвонила домой, мы с матушкой сели в машину и помчались к месту трагедии. Приехали одними из первых, даже «скорой» еще не было. Дочь получила ранение и не могла передвигаться самостоятельно. Первые слова ее были: «Папа, едем в церковь». Кое-как она свечки там поставила, помолились, домой отвез ее, а сам вернулся на место взрыва. Среди пострадавших примерно две трети были молодые люди 20-23 лет. Эту электричку называют «студенческой» — на ней студенты едут из Кисловодска в учебные заведения Пятигорска, Ессентуков и Минвод.
Там уже «скорые» стояли, милиция. У меня были святая вода, елей. Я старался успокоить людей, давал им святую воду, помазывал святым елеем… Епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан служил панихиду по всем погибшим.
Скоро стало известно, что среди них и диакон Свято-Пантелеимоновского храма Кисловодска о. Николай Тарабаев.
В первый день владыка Феофан и еще несколько священников поехали в больницу, куда отвезли пострадавших. Мы ходили по палатам и оказывали духовную помощь, в которой люди очень нуждались. После этого я приходил в больницу каждый день. Один из пострадавших в реанимационной палате попросил причастить его. Он был мусульманин, и мне пришлось объяснить, что он не может причащаться. «Тогда хоть святой водой окропите», — с надеждой попросил он. Другому больному пришлось влить святую воду через катетер, так как из-за ранения иной возможности не было.
Один армянин — вообще некрещеный — тоже просил причастить его. Сам стал креститься, как православный (в армянской Апостольской Церкви крестятся слева направо). Дал и ему святой воды, он пил ее, умывался ею. В другой раз, когда я стал служить в палате молебен, у мужчины, находящегося в коме, вдруг потекли слезы.
Рядом врач стоял, говорит: «Батюшка, он плачет. Он слышит вас!»
Удивительно, врачи сами просили, чтобы я приходил в больницу каждый день. Раньше, до теракта, если я хотел причастить больного, меня в больницу не пускали, нужно было оформить массу всяких бумаг.
Родственники погибших обратились ко мне с просьбой о строительстве храма-памятника в честь иконы «Всех скорбящих Радость». Было получено благословение правящего епископа, а глава города Ессентуки выделил нам землю под храм возле городской больницы.
Теракт вызвал приток населения в Церковь. Родители и сами пострадавшие молодые люди буквально дневали и ночевали в храмах. Люди боялись садиться в электричку. Моя дочь, например, ездила на маршрутке, или я сам отвозил ее в Пятигорск и забирал.
В утешении нуждались и родственники погибших. Вот лишь два примера. В храме ко мне подошла женщина, она очень горевала о гибели в этом теракте своей дочери. Мать кремировала тело дочери, урну с прахом привезла к себе в дом. Мне удалось убедить ее, что прах надо придать земле, что мы и сделали, отслужив панихиду. В другом случае я получил письмо от матери, у которой дочь получила тяжелое осколочное ранение в голову. После теракта она была в коме и умерла не приходя в сознание через 21 день. Конечно, несчастная мать тоже нуждалась в словах утешения.
В этой ситуации священник всегда должен быть среди пострадавших. Должен успокоить, посочувствовать и самим пострадавшим, и их родственникам. Объяснить, что, может быть, Господь уберег от более страшной беды, которая могла случиться. Если остался в живых, нужно молиться и благодарить Бога.
Записал Алексей ОРДЫНСКИЙ
Версия для печати